Здравый смысл

Предположим, что здравый смысл в общем виде это – способность видеть реальность вокруг и внутри себя, чувствовать себя и других и вести себя так, чтобы добиваться, чего хочешь и при этом минимально вредить себе, окружающим людям и миру вокруг. Поэтому для определения здравого смысла необходимо хотя бы приблизительно описать «реальность», «здравое чувство», «здравые мысли».

То, что мы чувствуем, осязаем, ощущаем в данный момент. А так же то, что мы знаем по прошлому опыту, из рассказов других людей и т.п. Реальность изменчива, поэтому мы все время ее тестируем, пробуем, подвергаем анализу наших чувств и разума. Есть постоянное искушение заменить реальность на рассказ о ней. Опыт на верование. В начале жизни это неизбежно, так как из рассказов старших мы узнаем, как устроена реальность. Ее образ складывается постоянно и постоянно меняется. Как правило, скачками (это называется, в частности, возрастными кризисами). Эти изменения почти всегда болезненны, так как рушится жесткая схема – верование. На время человек оказывается перед лицом реальности без посредников, без гарантий, без образа будущего, а это очень страшно. Но на смену утраченной жесткой схеме приходит (будем надеяться) верование более широкое и гибкое, позволяющее выдерживать более сильные и разнообразные колебания реальности. На протяжении всей жизни человек, взаимодействуя с реальностью, изменяет ее образ в себе. И все равно постоянно пользуется рассказами и верованиями, так как на всю реальность не хватает ресурсов. Мы, например, спокойно пользуемся верой в электричество или сотовую связь, опираемся на рассказы специалистов о том, как надо взаимодействовать с судебной системой, ибо обретение в этом случае собственного непредвзятого опыта чревато большими проблемами. Важно не опираться на веру полностью, постоянно включать собственные здравые мысли и чувства, постепенно делая своей и область за областью.

Особый сектор реальности составляют наши верования относительно медицины и собственного тела. В детстве мы полностью доверяем профессионалам-врачам (как правило, без удовольствия), в отрочестве и юности стараемся не обращаться к ним, формируя собственное отношение к телу и его проблемам, становясь старше, пытаемся снова полностью им довериться. Если результат нас удовлетворяет (мы находим того самого Врача), то до конца жизни мы довольствуемся чужими рассказами о реальности своего здоровья. Если мы не удовлетворены, мы стараемся создать, осознать, построить реальность взаимодействия со своим телом, удерживая баланс между своими чувствами, мыслями, наблюдениями и чужими рассказами и верованиями. Это настолько трудно, что научившийся это делать, автоматически становится профессионалом и учителем для других.

Вообще, это вопрос – в чьей реальности мы живем. Она, конечно, всегда наша. Своя. Эмоционально окрашенная. Очень эмоционально в системообразующих сегментах и менее – в более далеких от непосредственно переживаемых моментов. Например, меня очень волнует проект закона о психологической помощи и существенно менее о банковских обязательствах. У меня просто отношений с банками нет. Когда заведутся отношения, возрастет волнение по поводу этих правил и законов. Мы неосознанно считаем себя центром вселенной, все и вся рассматриваем со своей точки зрения, нам кажется, по меньшей мере, странным существование другой точки зрения. Допустить существование реальностей других людей – все еще нетривиально. Для этого приходится осознавать свою точку зрения, мучительно стараться выйти за ее пределы (это совсем непросто даже с чисто интеллектуальной точки зрения – требуется одновременно осмысливать несколько идей). Люди всю жизнь учатся строить отношения со своей реальностью, принимать и уважать чужие реальности, обогащать свою реальность за счет чужих и оборонять ее от чужой реальности.

Обогатить свою реальность чужой, значит, понять логику построения чужой реальности в данном конкретном вопросе, в данный момент, и сплести ее со своей, найдя аналогии с логикой своей реальности, со своими переживаниями и мыслями.

Например, кинестетик, которому нужно, чтобы в рабочем пространстве (кабинет или кухня) все было в пределах привычного жеста, как правило, категорически не понимает визуала, которому надо, чтобы поверхности были чисты и красивы. Договориться им удается лишь тогда, когда они оба умудряются перевести чувства и желания партнера на свой язык. Кинестетик понимает, что визуал переживает бардак на столе так, как он сам бы переживал необходимость работать в полном корсете, а визуал осознает, что чистая поверхность стола кинестетиком воспринимается так, как он сам бы видел одноцветную пустыню, в которой не на чем остановить взгляд.

Реальность внутри и снаружи постоянно меняется, обогащается, усложняется, а потом качественно меняется и снова вбирает в себя детали, тенденции, единство и противоположности, данности и законы, а потом опять частности, новое и снова меняется. Как только этот внешний процесс познания и внутренний процесс анализа, усвоения и перестройки приостанавливается или, страшно подумать, прекращается, внутренняя реальность отрывается от внешней и перестает быть реальной, в результате чего человек на здравые чувства, мысли и действия становится не способен.

Никогда не бывает в отрыве от мысли и самосознания. Как оторвалось – так уже нездравое. Здравое чувство относится к данному конкретному событию (наблюдению, мысли, другому чувству). Оно сиюминутно. По крайней мере на 70%. Еще 30% составляют воспоминания о похожих чувствах, предвидения других чувств и мысли. Отсутствие мыслей в чувстве указывает на то, что это не здравое чувство или не чувство вообще, а страсть, аффект, состояние.

Пример: Мне страшно работать с этим человеком. Он грозится покончить с собой и я понимаю, что он может это сделать. Если это произойдет, мне будет очень больно, а еще меня могут в этом обвинить. Мне легче отказаться от работы с ним. Но тогда мне будет стыдно. Надо выбрать между страхом, виной и стыдом. Но все еще может закончиться хорошо. Тогда я буду гордиться собой.

Что для меня важнее сейчас? Как мне снизить риски? (Это уже переход к размышлениям).

Учитывает непрерывность реальности, ее длящийся и постоянно изменчивый характер. Здравая мысль не стремится поставить точку, она предполагает обязательное продолжение и развитие. Не развивается, не продолжается – значит нездравая.

Здравая мысль принципиально неполная, она признает собственную ограниченность.

Здравая мысль не стремится установить истину, а лишь познать данный кусок реальности, т.е. понять момент взаимодействия меня и реальности.

Признаками здравой мысли является присутствие в ней таких формулировок как «здесь», «сейчас», «для меня, для нас, для них» и тому подобных. Еще одним признаком здравой мысли является сниженное количество оценок и отношений. Совершенно избегать оценок при мышлении слишком затратно, хотя возможно в некоторых случаях. Как правило, это оправданно при сообщении о наблюдениях. Пример: с той стороны, где стою я, в данный момент времени, при данных погодных условиях, вертикальная поверхность, которая мне представляется стеной дома, выглядит как окрашенная в цвет, который в основной спецификации называется «светлым красным». Иногда это необходимо, но чаще всего, такая высокая степень очистки не нужна. Для здравого мышления обычно достаточно обращать внимание на внезапные замены «мне не нравится» на «это недостойно» и тому подобное.

Пример: «Сегодняшнее выступление у меня не получилось – после него не было вопросов, те, кто хотел выступить и поддержать меня, выступать не стали. Это выступление не первое, раньше его содержание вызывало интерес. Отсутствие заинтересованности в этом случае может объясняться или особенностями аудитории или тем, что я выступала по-другому. Аудитория была заинтересована – я знаю это из предварительного опроса. В этот раз я явно волновалась и торопилась. Возможно, дело в этом. Были ли еще какие-то факторы, которые могли отвлечь людей от содержания выступления?»

Здравое поведение (комплекс действий) является реализацией здравого понимания, чувств и мышления с учетом последствий для моей реальности (включая интересы людей которые меня окружают и будут окружать). Отличительным признаком здравого поведения является именно учет отдаленных последствий.

Безусловно, существуют ограничения в применении здравого смысла. Этот моменты, когда реальность меняется слишком быстро и радикально. Это катаклизмы и кризисы, ситуации непосредственной угрозы жизни и здоровью. В эти моменты нами движет больше инстинкт, чем что бы то ни было. Весь вопрос в том, как быстро мы возвращаемся к здравому смыслу в новых обстоятельствах. Это воистину ДЕЛО ПРАКТИКИ.

 Мария Роальдовна Миронова, 2015 г.