«В коммуникации я чувствую себя ответственным не только за себя, но и за другого, как если бы он был я, а я - он; я чувствую, что эта коммуникация начинается только, если другой встречает меня таким же точно образом. Ибо смысл коммуникации я достигаю также не в одном лишь собственном действии; его должно встречать действие другого». Карл Ясперс.
Естественно, что у тех, кто ищет для себя терапевтическую группу, возникает вопрос о том, что же это на самом деле такое и чем формат экзистенциальной группы отличается от других. В этой статье я кратко раскрою моё субъективное видение экзистенциальной группы, описав то общее, что объединяет её с группами других модальностей, и выделив некоторые её принципиальные особенности.
Подробный ответ на вопрос «зачем люди приходят на группу?» потребовал бы отдельной статьи, так как людей приводят самые разные мотивы. Вот только некоторые из них: боль от расставания или утраты, страх одиночества, желание самопознания или изменения своих отношений в сторону большего взаимопонимания и доверия, потребность в сообществе, где можно быть самим собой, необходимость научиться лучше конфронтировать и защищать свои интересы, желание укрыться от страха смерти и почувствовать себя частью терапевтической семьи. Но с чем-бы люди не приходили, они все без исключения испытывают на себе влияние многих сил, которые зарождаются и действуют в группе.
В самом начале группа может восприниматься не очень дифференцировано, в основном как настораживающее скопление неизвестных людей, среди которых необходимо занять свое место. Поиск этого места подобен поиску своего места в жизни. У кого-то в группе актуализируются соперничество, ревность, борьба за влияние и власть. Люди, имеющие болезненный или травмирующий опыт, связанный с отвержением или травлей со стороны какой-либо социальной группы (семья, двор, школа, институт и т. п.), обязательно, так или иначе, столкнутся со своими страхами и на терапевтической группе.
В группе может переживаться так называемый регресс, когда, начиная жизнь в группе, как будто начинаешь жить заново, словно вновь оказавшись в своей родительской семье. И может понадобиться некоторое время, прежде чем станет возможным увидеть других людей и узнать чем реальный человек отличается от проекций, имеющих отношение к родительской семье. Группа предоставляет уникальную возможность исследовать то, как мы проецируем на других образы своих родственников и какие детские потребности у нас не удовлетворены. Она позволяет распознать и пережить боль, причиненную близкими, простить их, если это возможно, и начать свою собственную жизнь. Но не только образы родственников оживают на группе.
Каждый новый участник влияет на состояние группы, принося с собой свой мир отношений. Группу можно назвать Мета-семьёй, которая в чём-то может напоминать и первичную родительскую семью, и семью, созданную самим человеком. Переливаясь всеми цветами отношений, группа потенциально воплощает в себе все возможности для исследования детско-родительских, дружеских и любовных связей. Она может стремиться стать первобытным племенем, жёстко иерархизированным и со строго распределенными ролями. Может быть коллективом по решению рабочих задач (в данном случае больше терапевтических), может стать приёмной семьёй, где каждый сможет дорастить свои детские дефициты и подлечить травмы отношений.
Таким образом, в начале группы, большое значение имеет то, насколько безопасно будет ощущать себя в ней каждый из участников. Ведущий различными способами старается направить группу в сторону сплочённости, сформировать пространство, где можно ощутить себя частью безопасного целого, пережить принятие и поддержку.
Участники группы переживают различные исцеляющие чувства, разделяя универсальные для всех трудности и ценности. Почти каждый со временем чувствует надежду и ощущает взаимную поддержку. Кто-то при этом какое-то время остается не полностью открытым и не до конца честным с другими. Превалирующее желание влиться в группу, стать и оставаться её частью, страх разоблачения своей “темной стороны” и потери контроля над происходящим могут побуждать скрывать от других свои самые глубинные проблемы. Правила жизни группы не требуют от участников душевной наготы, и каждый раскрывается настолько, насколько готов на данный момент.
Мы все знаем, что часто начинаем значимые для нас отношения, как хорошие актёры и постепенно сбрасываем маски. Перспектива оказаться в группе в ситуации полной душевной открытости, конечно, почти никого не обрадует. Привычно демонстрируя свои несомненные достоинства, мы максимально долго стараемся не сталкивать других со своими недостатками и страхами. Стыд, переживаемый в связи с ощущением своей не идеальности и ожиданием осуждения со стороны других, является важным феноменом в жизни группы.
Именно на группе страхи осуждения и отвержения приобретают явные очертания. Так сильно они редко переживаются в индивидуальной терапии и именно поэтому многие в какой-то момент испытывают сопротивление к посещению группы. Испытывая сопротивление, человек далеко не всегда понимает, с чем именно оно связано. Но в этом, безусловно, возможно разобраться, используя обратную связь от ведущего и других участников.
Иногда, например, за страхом осуждения скрывается самоосуждение или чувство вины. Также человек может быть сам очень критично настроен к окружающим, но не может себе в этом полностью признаться. Не доверяя тем, с кем мы находимся в конфликтных отношениях, мы не всегда склонны замечать свои недостатки и признавать свою часть ответственности в проблемных отношениях. Группа в этом смысле является очень чётким индикатором по определению именно собственной доли ответственности в трудных для вас отношениях. Как сказал один участник: "Группу не обманешь", и любая неискренность в терапевтической группе становится со временем заметна.
Конечно, приходя в терапию, люди стремятся получить опыт, отличный от того напряжённого или конфликтного опыта отношений, который у них уже имеется. Но важно отметить, что создание безопасной атмосферы - это только одна задача, которую решает ведущий. Безопасность и сплочённость не являются абсолютными ценностями, ради которых будут убиты все признаки реальной жизни и развития отношений.
Парадокс заключается в том, что действительно жизнеизменяющая терапия возможна, только когда на группе разворачиваются все межличностные трудности, с которыми человек сталкивается за её границами. Это происходит, когда участники группы становятся по-настоящему значимыми друг для друга. И именно тогда терапия рискует стать максимально эффективной.
Мне хотелось бы особенно подчеркнуть, что каждый участник группы в какой-то момент оказывается в окружении примерно такого-то же микрокосма, с которым он имеет дело в своей обычной жизни. И таким образом, если кому-то хочется видеть группу исключительно как место, где не будет так тревожно и страшно, как в привычном окружающем мире, то это, конечно, труднодостижимо, да и не продуктивно. Да, вначале будет достаточно безопасно и много поддержки, но затем ситуация будет меняться, и изменения потребуют от вас готовности их принять и мужества, чтобы встретиться со своими страхами лицом к лицу.
Любые ограничивающие процессы, которые мешают участникам группы полностью присутствовать в своей жизни и в значимых для них отношениях, отслеживаются ведущим, который в первую очередь стремиться заметить эти барьеры в себе. Отмечая роль ведущего, важно заметить, что он выступает в различных ипостасях. С одной стороны, формируя и направляя развитие группы, он является организатором, кондуктором (помогает проявлять и передавать чувства от участника к участнику) и дирижером взаимодействия. С другой стороны, он является участником группы, «первым среди равных», пример которого имеет большое значение для других.
Таким образом, ведущий это тот, кто вместе со всеми находится в процессе постоянного развития, а значит, периодически он может совершать ошибки и проводить работу над ними. Он так же как и все, исследует свои переносы, проекции, сопротивления и жизненные трудности, которые могут мешать или помогать развитию жизни группы.
Сопротивления собственному развитию и развитию группы носят индивидуальный характер, но одновременно с этим имеют и универсальное определение. Все они содержат в себе компонент страха перед жизнью. У каждого он свой, со своими оттенками и хитросплетениями, но суть его одна.
Жизнь влечёт нас к развитию, сопровождая наш рост процессами слияния, разделения, разрушения, созидания, интеграции и всё большей дифференциации, чтобы затем мы могли вновь соединиться на новом, более гармоничном уровне отношений. Жизнь влечёт, а мы сопротивляемся, стремясь, как ни парадоксально, сохранить всё как есть, потому что в глубине души мы знаем, что истинное развитие подразумевает смерть какой-то части нас прежних.
Группа не может жить, если на ней не развиваются реальные отношения, которые со временем неминуемо приводят к тем или иным конфликтам. В любом живом коллективе будет проявляться взаимное притяжение между людьми: дружеский, сексуальный, любовный и личностный интерес, а значит, и конфликт интересов.
В группе, конечно, есть правила, которые поддерживают её структуру и чувство безопасности, но процессы, связанные с отношениями, стоят на первом месте. Например, существует правило, которое призывает тех, кто испытывает сексуальный, дружеский или любовный интерес друг к другу, не встречаться вне группы. Если все-таки такие встречи случаются, то не делать из этого тайну. Отношения вне группы зачастую заставляют их участников вступать в своеобразный сговор, который не позволяет ощущать себя на группе достаточно свободно для дальнейшего самоисследования и развития. Таким образом, правила не запрещают внегрупповые встречи, а оберегают от негативных последствий такого решения и призывают не скрывать происходящее от остальных.
Формат групповой терапии базируется на идее того, что в полной мере постичь и обрести себя можно только в межличностном взаимодействии, и поддерживает непосредственную коммуникацию участников друг с другом. Но в этом процессе и снаружи, и внутри группы мы время от времени сталкиваемся с трудностями. Чтобы коротко отметить, в чем они выражаются, я обращусь к экзистенциальному философу и врачу Карлу Ясперсу. Он писал о том, что невозможно стать собой, если тот, с кем я хочу встретиться в коммуникации, не захочет стать собой. Желающему обрести всю полноту своего подлинного бытия, таким образом приходится бороться не только со своими страхами и инерцией, но и со страхами и инерцией другого. С желаниями, которые отвлекают его от подлинной экзистенции, а значит, и от подлинной встречи.
Принципиальной особенностью групповой терапии является перевод внутриличностных проблем на язык межличностных отношений. Если, например, человек говорит о своей тревожности, а другие участники видят, как он незначительно ими интересуется, то ему может быть предложено сделать что-то именно с качеством его контакта с другими. Проявляя открытый интерес к другим и научаясь им больше доверять, человек может заметить, что уровень его тревожности снизился.
Несмотря на всю глубину и богатство экзистенциальной мысли, к которой мы можем обращаться, в группе не поощряется то, что называется рационализацией и интеллектуализацией. Наученные горьким опытом, мы стараемся замечать эти защиты, а также излишнее самокопание, которое является непродуктивным и отвлекает от живого контакта с другими.
Мне, как ведущему важно, чтобы группа двигалась навстречу жизни, а не создавала искусственную среду, где можно укрываться от опасностей, которые несут в себе реальные отношения. Учиться открыто злиться и защищать себя, когда кто-то хочет причинить тебе боль или смотрит на тебя слишком однобоко, раскрывать сердце для реальной заботы и любви, нести ответственность за свои выборы, несмотря на переживаемую тревогу и страх, смиряться со своими ограничениями и мужественно менять то, что в наших силах изменить. Все эти навыки и качества мы вместе развиваем на группе. И каждому нужно своё количество времени, чтобы научиться открыто защищаться, просить, прощать, заботиться, любить, доверять, верить и быть верным самому себе. У каждого участника свои цели, и, достигая их, кто-то уходит, а кто-то остаётся, понимая, что его время ещё не пришло.
При этом нет никаких гарантий, что все участники группы смогут увидеть, понять и принять друг друга. К сожалению, как и в реальной жизни, бывает так, что встречи не происходит, и повлиять на это на данный момент нет никакой возможности.
На группе мы учимся встречаться, развивать отношения и завершать их, если это необходимо.
Экзистенциальная группа многообразна, как сама жизнь, и содержит в себе большое количество возможностей для развития и роста. Но то, что мы сможем взять от неё, зависит от каждого из нас. От того, насколько каждый участник будет готов быть честным, искренним, смелым и открытым для жизни…
Владимир Цин, 2024 г.
