Будучи экзистенциально-гуманистическим психологом, я регулярно сталкиваюсь с просьбой объяснить, в чём заключается терапевтический подход, которого я придерживаюсь. Желательно, простыми и понятными словами, так чтобы разобрался и неспециалист.
И действительно, если использовать для описания термины, то я рискую либо запутать человека, так как он с ними раньше не сталкивался, либо он может понять меня превратно, вкладывая в те же термины какое-то своё значение. Причем не обязательно ошибочное. Термины – это нагруженные содержанием слова, и от этого они являются очень многозначными. Как концентрат. Мы можем думать, что говорим на одном языке, и при этом каждый понимать своё.
Поэтому в каждом профессиональном или научном сообществе обязательно формируется специфический словарь понятий, под которыми все точно и однозначно договорились подразумевать одно и то же. Это как в анекдоте про заключенных, которые так давно сидят вместе, что уже просто называют номера шуток и дружно смеются.
Для освоения этих значений человек тратит уйму времени и усилий, получая образование, читая книги по направлению, дискутируя с коллегами. Так как же описать подход, не влезая в эти дебри? Ну что тебе, сложно что ли, своими словами, в паре предложений опиши?
Наверное, лучше всего эта задача знакома педагогам, работающим с детьми, и врачам, которым необходимо быть понятными для своих пациентов. Хотя может, автослесарю объяснить причину поломки неспециалисту ещё сложнее? Если уж это так трудно, почему бы мне так и не отвечать интересующимся. Вы, дескать, слов нужных не знаете, а без них ничего и не поймете.
Так не пойдет.
Экзистенциально-гуманистические психологи – не секта какая-нибудь и не тайная масонская ложа. Более того, мы являемся так называемым феноменологическим подходом…видите, вот оно и началось!
Итак, дальше я постараюсь не прикрываться никакими терминами, а если и буду вынужден прибегнуть к одному из них, обязательно задержусь и поясню человеческим языком, что он означает.
Давайте разберемся, что я имел в виду.
Феноменологический – значит описательный. То есть мы, как психологи, стремимся исследовать феномены (явления). Мы стараемся воспринимать и описывать то, что происходит в субъективном (внутреннем) мире человека и в объективной реальности. Подчеркну, не объяснить, а именно описать, как оно есть.
Поэтому, задача экзистенциально-гуманистического психолога, в том числе, и быть способным описывать феномен самого подхода, специфику своей работы и всё, что её определяет.
Теперь перейдем к другой основополагающей идее: этот подход – динамический. То есть, что бы в нем ни рассматривалось, исследуется оно в движении, в его изменении. Тогда, можно сказать, что и психика человека воспринимается нами, как процесс. Выражаясь через метафору, в моем понимании психика - это не машина, не её двигатель, не водитель и не пассажиры. А процесс перемещения, само путешествие.
Погодите, а что такое психика? В чем суть этого путешествия?
Основная функция психики – отражать реальность. Так что путешествие в данном случае заключается во взаимодействии внутреннего мира человека с объективным. На этом пересечении и происходит «жизнь». Этот непрерывный процесс отражения оформляется у человека в систему конструктов «Я-и-Мир», то есть в некие представления о том, как мир устроен. Но не вообще, абстрактно, а конкретно в его случае, ведь взаимодействует с реальностью именно он.
Мир и человек с точки зрения экзистенциально-гуманистического подхода принципиально непознаваемы до конца в силу бесконечной сложности их устройства. Но определенные законы, описывающие их, всё-таки выделить можно.
Законами, определяющими реальность объективную, занимается физика. Это законы природы. Например, законы Ньютона или закон сохранения энергии. Законы, определяющие реальность субъективную, экзистенциальные психологи оформили в виде данностей. Данности – это универсальные (присущие каждому), устойчивые (действующие всегда) характеристики бытия. В этом легче разобраться на примерах.
Вот, мы точно можем утверждать, что каждый человек на Земле, и ныне живущий, и живший когда-либо, наделен телесностью. Как выразился один из самых значимых классиков подхода, Джеймс Бьюдженталь, человек укоренен в теле, его субъективное как бы произрастает из него. Тысячи научных исследований подтверждают эту неразрывную связь психики с телом. С точки зрения этой данности, всё, происходящее с человеком, имеет своё отражение в его теле. И наоборот, всё, что происходит с телом человека, неизбежно отражается в его психике. Излишним будет говорить, насколько важен этот угол рассмотрения человека для психотерапевтического процесса.
Другой пример. Каждый человек – смертен. А так как мы обладаем самосознанием, то мы осознаем и факт конечности своего бытия (к слову сказать, так мы воспринимаем не только конечность своей жизни, но и вообще всего сущего, всё конечно, и мы об этом знаем). Эта данность накладывает уйму отпечатков на жизнь человека. Из-за конечности человек вынужден расставлять приоритеты, совершать какой-либо выбор в жизни, осознавать границы своих возможностей, опасаться последствий ошибочных действий, сталкиваться с горем, переживая утрату, искать смысл своего существования, наконец.
Если продолжать перечислять данности, то нельзя обойти стороной данность, названную в подходе словосочетанием Отдельность-но-связанность. Тут речь идет о социальной стороне жизни каждого человека. Мы все интегрированы в общество, мы связаны друг с другом (современные исследования показывают, что это отражается даже на построении нейронных связей в мозге), мы непрерывно влияем друг на друга, обмениваясь одобрением или осуждением, мы регулируем поведение друг друга через сложнейшие системы взаимодействий. И в то же время, каждый из нас обречен на глобальную отдельность от всех остальных людей, так как субъективный опыт проживания собственной жизни недоступен никому, кроме самого этого субъекта. Никто и никогда не увидит мир вашими глазами, а вы не сможете это сделать за другого.
Возвращаясь к обсуждению экзистенциально-гуманистического подхода, учитывая вышесказанное, мы можем сказать, что в ходе терапии психолог стремится вместе с клиентом исследовать его жизнь, изучить в подробностях, как именно он ее проживает. А благодаря системе координат, которая складывается из данностей, становится легче определить, на что именно фокусировать внимание.
И как это помогает? Вполне резонный вопрос. Ведь психолог в этом подходе не «исправляет» жизнь клиента, не «чинит» её, он его не «лечит» и не «улучшает». В ходе терапии клиент лучше узнает себя, осознает, как устроены его отношения с миром людей и миром вообще, разбирается в том, каким он предстает сам для себя. Можно сказать, клиент становится лучше осведомлен о своем субъективном. И тогда могут появляться ответы на волнующие его вопросы: почему что-то в его жизни происходит определенным образом, а не иначе, что останавливает его от какого-то шага, какими смыслами наполнена его жизнь, в чем заключается его близость с окружающими, а в чем он от них независим, чувствует ли он себя удовлетворенным, или же для благополучия ему чего-то недостает.
Самое главное, клиент научается замечать эти процессы в динамике, и тогда он меняется целиком. Бьюдженталь называл это «жизнеизменяющей психотерапией». То есть суть ее не только и не столько в том, чтобы разобраться в какой-то конкретной ситуации, «решить проблему». Можно сказать, цель - выработать внутренние инструменты, которые и в будущем позволят более осознанно подойти к возникающим на каждом шагу жизненным вопросам.
Трудно уложить в небольшой текст все нюансы целого терапевтического подхода, в любом случае многое останется незатронутым, но что обязательно стоит учесть, экзистенциально-гуманистическая психотерапия – это, в первую очередь, отношения. Уникальные отношения, возникающие между психологом и клиентом. Именно оно, человеческое влияние двух людей друг на друга, оказывает эффект. Всё остальное, методики, способы ведения диалога, диагностические инструменты, различные приемы, вторично по отношению к этому альянсу.
Александр Загонов, 2024 г.
