Сегодня (апрель 2020 года) – чуть больше месяца, как я живу и работаю дистанционно в режиме карантина из-за нового вируса. Несмотря на регулярные вопросы «что посоветуешь?», «почему вебинары не ведешь?», «давай эфир уже в инсте?» – сознательно воздерживалась от написания психологических постов, не считая пары смешных житейских заметок. Воздерживалась – потому что чувствовала необходимость пронаблюдать, прочувствовать и проанализировать этот опыт, с которым я, как и многие другие, столкнулась впервые, прежде чем делиться наблюдениями и, уж тем более, давать какие-то рекомендации. Рекомендаций и сейчас не будет. Только наблюдения. За собой, близкими, клиентами и рабочими процессами. Отдаю отчет в том, что за последний месяц от нашего брата (психологов) было бешеное количество различной, зачастую нефильтрованной информации – понимаю, сочувствую, и если у вас уже «передоз» – смело проходите мимо, не мучайтесь! Первое наблюдение, кстати, как раз об этом – о лихорадочной деятельности.
1. Тревога и лихорадочная деятельность.
У большинства из нас на первых неделях появилось ощущение, что нужно немедленно что-то предпринять, как-то особо отнестись к ситуации, встретить и энергично оседлать этого «черного лебедя» в лице ковида, воспользоваться этим, конечным по времени, окном возможностей. Мы же люди просвещенные и помним, что кризис – это не только опасное время, но и время роста. Судя по обилию дистанционных стартапов, второе значение оказалось многим ближе. Мысль о том, что можно просто хорошо делать то, что ты делал всегда и постараться сделать так, чтобы качество не упало, несмотря на ограничения – показалась многим банальной. А жаль. Потому что энергичная деятельность, освоение нового, самореализация и презентация всего этого в информационном пространстве – сами по себе прекрасны, но тревога, давление внешних факторов и лихорадочность с которой эти вещи делаются и внедряются – зачастую становятся причинами некачественных проектов, необдуманной информации, небережного воздействия. «Карантин закончится – а последствия поспешной деятельности останутся и будут жить по своим законам» – эту мантру я повторяла и сама себе, когда хотелось немедленно причинить добро. Вовремя отпускало, я надеюсь.
2. Страдание и отношение к нему.
То, что мы все пострадали от ситуации эпидемии – бесспорно. Переживание утраты (возможностей, пространства, деятельности, здоровья, отношений, денег) коснулось каждого, уже множество статей написано о стадиях горевания и принятия и поиска выходов по этому поводу. Но мне хочется сказать о том, насколько верными были выводы исследовательского семинара Марии Мироновой – «Обезболивание и страдание»(анонс этого и других семинаров тут). Тогда мы обнаружили, что именно протест против случившегося превращает боль в страдание. На примере физической травмы, например, перелома, это выглядит так: когда мы страдаем от вынужденных ограничений, то задаем себе вопросы «Ну почему это случилось сейчас? Почему это случилось со мной? Какого черта я должен ждать месяц восстановления?!» и т.д., тем самым забирая у себя энергию и силы, вместо того, чтобы просто позволить организму и психике обработать и принять ситуацию, выбрать путь наименьших для себя потерь и дать себе и организму время на заживление и выздоровление. Именно протест, сопротивление случившемуся кризисному событию превращает боль (как сигнал о повреждении) в страдание (мучительное переживание). По своим клиентам, друзьям и знакомым я вижу, что те, кто протестует против ситуации карантина, испытывают больший дискомфорт, чем те, кто принял ситуацию и сделал все, чтобы адаптироваться и находить способы, чтобы восстановиться.
3. Стресс и отношение к нему.
Даже самые устойчивые люди оказались под длительным влиянием стресса – потому что совокупность факторов оказались для большинства из нас непривычной. Факторы перечислять не буду, все и так в курсе, и для каждого они «играют» по-своему. Я хочу сказать про основной принцип, который, как мне кажется, важен для минимизации потерь. Как и в примере со страданием, значение имеет отношение к происходящему. В своей книге «Эффект теломер» ученый-цитогенетик, нобелевский лауреат Элизабет Блекберн и ее коллега клинический психолог Элисса Эпель описывают механизмы, влияющие на старение клетки. В том числе, их исследования касались реакции на стресс. В результате ими было подтверждено, что разрушительным для клеток организма становится не столько само стрессовое событие, сколько сопровождающее его ощущение угрозы, которое к тому же возникает еще до того, как само событие произошло. Однако, ученые выяснили и тот факт, что чувство угрозы – не единственный способ реагировать на стресс. Вместо этого человек может воспринимать стрессовое событие как вызов, что-то вроде «Ну-ка, давай-ка разберемся с этим!» (таким образом мы, например, реагируем во время занятий спортом). Наблюдая за собой, можно постепенно изменить свою реакцию и попробовать воспринимать актуальную ситуацию карантина, как вызов. Но не переборщить, чтобы не свалиться в п.1.
4. Волевое усилие и точка его приложения
Мы привыкли к тому, что понятие «воля» и «волевое усилие» тесно связаны с действием. И очень трудно вместить в сознание идею того, что в нашей карантинной ситуации фактически наше волевое усилие направлено на поддержание и сохранение себя в паузе, на некоторое сдерживание. Многие мучительно переживают невозможность дать себе волю – в прямом и переносном смысле этого слова. По работе с клиентами, да и по самой себе, я заметила, что когда обращаешь внимание на тот факт, что воля никуда не делась, а просто волевое усилие используется в нетривиальном формате – на поддержание себя в паузе, фактически на «стояние на ребре» (помним знаменитый анекдот про «орел или решка? – на ребро встала»), то это меняет ракурс и наполняет силами, вместо того, чтобы забирать их.
5. Кризис большой или много маленьких?
Сейчас часто звучат комментарии про наступивший для многих экзистенциальный кризис или глобальный кризис, мировоззренческий кризис и т.д. В общем, кризис по-крупному. Однако, тут стоит внимательно присмотреться к тому, как именно и почему это происходит, и даже попробовать предпринять профилактические меры. Дело в том, что экзистенциальный кризис может наступать как при столкновении с конечными данностями (выбор, смертность, телесность , и т.д.), так и вследствие накопления множества локальных кризисов – тот случай, когда количество переходит в разрушительное качество. Под локальными кризисами мы понимаем различные житейские вещи – опоздание на поезд, пропущенные сроки, потерянный кошелек, дефицит времени на быт, конфликты на работе, бытовые ссоры, набранные килограммы, мелкие ошибки, и т.п. Когда в какой-то момент накапливается критическая масса длительного воздействия таких «маленьких кризисов», мы переходим предел прочности, после которого могут начаться серьезные разрушения нашей мировоззренческой системы. Звучит, возможно, странно, но сейчас именно то время, когда мелкие и средние трудности сыплются на нас, как из рога изобилия. И если не копить их, а сразу же принимать меры, «закрывая гештальт», то есть все шансы не свалиться в кризис глобальный.
Ксения Шишалова, 2020 г.
