Недавно знакомые на одной из встреч обсуждали проблемы современности. И там была высказана мысль, что недоверие – бич поколения "тридцатилетних".
Логика понятна. Это люди, чье детство пришлось на 90е, когда многое было нестабильно, непредсказуемо и ненадежно. Формируясь в таких условиях, ты, вероятно, выработаешь определенные черты характера, и взгляды на мир у тебя будут определенные. Хочу поспорить с этой точкой зрения. У меня есть два размышления на этот счет.
1. Проблема не в недоверии
Доверие и недоверие – НЕ противоположности. На самом деле они скорее родственны другу другу, и в них больше общего, чем обычно кажется. Я думаю, и то, и другое является выражением отношения человека к его будущему. К тому, чего еще не было, но что возможно будет происходить. Они оба - предполагаемые человеком прогнозы.
Доверие – это оправданные ожидания. То есть такая позиция, когда мне кажется будущее предсказуемым и при этом желательным для меня. Моя уверенность базируется на том, что в дальнейшем происходит плюс-минус то, что я и ждал. В каком случае мы доверяем человеку? Когда мы знаем, чего от него ждать и нас это устраивает. Он для нас - "свой".
Недоверие – это оправданные опасения. Подчеркну, они также обоснованы, как и ожидания в первом случае. Это такой прогноз будущего, в котором я рассчитываю столкнуться с угрозой для себя, с негативными последствиями и всяческими рисками. Человек, представляющий для меня опасность – "чужой".
Это важно с практической точки зрения. Если мы как-то хотим влиять на общественную ситуацию, не надо бороться с недоверием, оно не менее функционально и полезно. Это самосохранение и здравая защита.
Хорошо. Если ожидания и опасения близки по своей сути и отличаются только знаком, то что находится на противоположном полюсе? Я думаю – это безразличие. Нейтральное отношение. Люди, события, явления, к которым я отношусь никак. Равнодушие, отстраненность и апатия. Когда ты едешь в лифте с соседом по дому и напряженно молчишь, играя ключами, у тебя нет оснований его опасаться, но и ждать от него тебе тоже нечего. В этот момент он ни "свой", ни "чужой". Его попросту "нет".
С позиции практики вот к этой-то "нейтральной зоне" и должны быть приложены усилия, если мы хотим сделать мир более человечным.
2. Это не проблема поколения.
Я согласен с тем, что этот вопрос очень значим и актуален сегодня, но считаю, что он стоит гораздо шире, нежели последствия 90х. Он просматривается совершенно разных сферах, от политики до повседневного быта, от мировой экономики до покупательских привычек отдельного человека, он виден и в личных, и в семейных отношениях, и в информационном пространстве, и в мире технологий. Глобально во всем. Наверное потому, что это скорее угол зрения, а не конкретная проблема.
Информационное пространство
Одна из наиболее важных и масштабных перемен, произошедших в жизни человека - это изменение его работы с информацией. Они вызваны, в первую очередь, двумя изобретениями: интернетом и смартфоном. Точнее они воздействуют на человека как бы единым фронтом.
Ключевое изменение, побудившее нас перестроить свои поведенческие модели, заключается в количестве и доступности информации. Это такой объем, к которому мы пока не приспособлены даже биологически, природа нас к этому не готовила. Но мы чуть ли не самый адаптивный вид на планете, и уже во всю осваиваемся и привыкаем к новым условиям.
Если раньше человек вынужден был искать информацию, то сейчас его основная задача - фильтровать ее. Раньше его успех и эффективность во многом зависели от того, что он сумел узнать. Например, через обучение в школе и ВУЗе. То, какими сведениями он владеет, могло способствовать его положению в обществе, продвинуть по работе и так далее. Сегодня успешен тот, кто умеет вычленять из потока полезную информацию. Как старатель на золотоносном прииске. Если раньше информационное поведение человека было очень похоже на пищевое (утолить информационный голод, насытиться, духовная пища и т.д.), то сейчас наступила эра информационного гедонизма. Избыток такой, что мы все по сути становимся понемногу гурманами. Тренд 2019 года – информационные детокс и диета. И даже появился термин информационная булимия.
Для того, чтобы лучше справляться с задачей фильтрации, мы все больше прибегаем к помощи посредников. Причем в большом количестве случаев, делегируем эту функцию искусственному интеллекту, так как он как раз под это и заточен. Наш мозг приспособлен скорее к принятию решения при недостатке информации. Сегодня, можно сказать, не вы выбираете парикмахерскую, а гугл или яндекс за вас. И мы доверяем этим алгоритмам. Им виднее. Вам не нужно шерстить интернет ради новых котиков или интересных видео, их порекомендуют как бы "объективные" советники. Раньше эту функцию выполняло окружение человека, люди, к чьему мнению и вкусу он прислушивается. То, что называется референтная группа. Это был очень важный критерий для выбора знакомств и побуждающий стимул осознанно формировать свой круг контактов. Я думаю, это кардинальная перемена в социальной жизни. Она приводит к размышлениям о том, не меняется ли сама природа возникновения у человека позиции доверия.
Помимо бездушных алгоритмов, совладать с потоком информации нам помогает снижение уровня критического мышления. Ради экономии времени и сил, мы очень часто принимаем информацию на веру, доверяем ей по принципу сплетен, а не фактов. Доверяю, потому что это удобно. Как часто вы пользуетесь сведениями из Википедии? И сколько раз в жизни, вы проводили их факт-чекинг по альтернативным источникам? Некритичность - в целом является успешной стратегией в мире информации на сегодняшний день.
Стоит сказать, что механизмы из прошлого тоже остаются, трансформируясь в современную форму, но оставаясь по сути тем же самым. Например, функция референтной группы (что про это думают люди?), основанная на такой неотъемлемой черте людей, как конформность, сегодня особенно выражена в феномене так называемых "опиньон мэйкеров". Это люди, которые публично высказывают какое-то свое отношение к происходящему, и тем самым формируют тренды. В принципе, можно сказать, что это еще один инструмент фильтрации. Я посмотрю раз в неделю "любимого блогера", и он мне расскажет все самое важное.
Роль этого посредника настолько актуальна, что может даже конвертироваться в политические успехи. Например, Навальный и его ФБК занимаются, мне кажется, именно этим. Что он делает: ребята, мы за вас проверим кучу бумажек, прочтем какие-то там реестры, выписки и декларации, посмотрим, кто где какие кроссовки покупал и на какой яхте куда плавал. И эта работа позволяет ему набирать известность и очки популярности в высушенном политическом пространстве. Не его идеи, не его программа реформ, а именно это. Он - востребованный фильтр информации.
Если говорить вообще о политической сфере, сегодня "фэйк ньюз" – одна из самых мощных технологий, ей занимаются профессионально во всем мире. Раньше это тоже было, но скорее в рамках пропаганды. А она была основана на идеологии. Это была единая устойчивая интерпретация событий. Да, подменяющая факты, да, искажающая их и замалчивающая то, что не вписывается в нужную картинку. Но "фэйк ньюз" - это пропаганда постмодерна. Это просто циничный инструмент воздействия, универсальный манипулятор, который можно применять как угодно и где угодно. Другими словами, в период Холодной войны было две правды, а теперь вместо этого много-много неправд.
Таким образом, мы переживаем эпоху гиперинфляции знаний при том, что понятно, именно знания - самое ценное для развития в большинстве сфер деятельности. И поэтому нас "лихорадит", что проявляется, с одной стороны, в вере всему, чему ни попадя, а с другой - в тотальном скепсисе и недоверии к любой информации, как таковой. В результате - апатичное отношение к информации как к ненадежному и непредсказуемому фону, который постоянно меняется.
Мир вещей
Другой аспект жизни, который важно рассмотреть с точки зрения доверия, это ее материальная составляющая. Я приведу несколько иллюстраций того, что, мне кажется, происходит с нашим обществом, двигаясь от макроуровня к более частным проявлениям.
1. Экономика
Насколько я могу судить, экономика России стагнирует (это как минимум) потому, что в ней не работают, как надо, механизмы, связанные с образом будущего. Я имею в виду:
- Долгосрочное кредитование,
- Страхование,
- И долгосрочные инвестиции.
Каждый из этих инструментов являются ключевыми для развития экономической системы, и каждый из них у нас хромает. На одну, а то и на обе ноги.
Чтобы вам или вашему бизнесу дали кредит, у банка должна быть уверенность в его возвратности и гарантия прибыли. Но и вы сами должны верить в завтрашний день, в себя, в то, что у вас будет работа, будет такая же или большая зарплата, что вам этот кредит по силам, деньги не обесценятся и вообще не случится ничего фатального. Из-за того, что ни у одних, ни у других такого достоверного прогноза в отдаленное будущее нет, процентные ставки огромны, а рынок кредитования в основном заключается в мягко говоря среднесрочном потребительском кредитовании. Потому что моей уверенности хватает на возврат денег за холодильник, но никак не за какой-нибудь хладокомбинат.
Идея страхования вообще психологически сложно воспринимается. Как же так, разве можно получить выгоду от плохого события? Это выглядит настолько противоречиво, что даже ложится в основу различных суеверий. Обратная сторона страхования тоже в голове не укладывается. Это что же, если ничего плохого не случилось, я просто плачу деньги? Выходит, я плачу ни за что? В краткосрочной перспективе - это довольно здравая логика. По опросу, проведенному организацией ФОМ в 2017 году, 60% людей у нас в стране живут сегодняшним днем, и только 25% строят планы на отдаленное будущее.
Долгосрочные инвестиции, как внутренние, так и внешние, позволяют экономике масштабироваться. Они не возможны без четких представлений о том, чего ожидать в будущем. Для них необходимы предсказуемые и устойчивые правила игры, понятная логика принятия тех или иных решений и прозрачность управленческих процессов. Мы живем в условиях, когда даже право частной собственности зачастую оказывается под вопросом, и поэтому она не такая ценная, как могла бы быть.
Почему я не говорю здесь о таких проблемах, как коррупция и собираемость налогов? Ведь они наверняка оказывают колоссальное влияние на экономику страны. Я думаю, что у них другая природа. С ними то все понятно и предсказуемо. Это негласный социальный контракт, установленной в нашем обществе: мы постараемся заплатить как можно меньше денег в казну, а они попробуют заработать как можно больше денег на своей деятельности. Я не говорю, что это хорошо, или что, так и надо. Только о их предсказуемости. Наверное, звучит парадоксально, но это как раз надежные механизмы, годами подтвержденные на практике.
2. Потребительское поведение
На частном уровне отдельного человека, жизнь становится, наоборот, все более и более надежной. Сегодня права потребителя настолько защищены, что это порой превращается в диктатуру потребителя. Вы можете зайти в Макдоналдс, и если бургер покажется вам слишком холодным, вернуть его. Вам тут же выдадут новый. Вы можете хоть среди ночи приехать в Юлмарт с недавно купленной стиральной машиной, объяснить, что вас в ней не устроило, и уехать с другой. Без споров, без выяснения отношений, просто так. В несколько кликов вы покупаете что-то на другом конце света, и уверены, что вам это привезут. Более того, купля-продажа сегодня настолько безопасная сфера деятельности, что мы осуществляем ее между собой напрямую. Наверное, чуть ли не каждый уже успел что-нибудь купить или продать с помощью Авито. Эти изменения происходили постепенно, и мы не очень их замечаем, но если вдуматься, они кардинальные. Такой свободы обращения с вещами никогда раньше не было. Все есть, все в доступе, только бери. И если и говорить о том, что наш мир становится глобальным, то это происходит гораздо быстрее в потребительском смысле, нежели, скажем, в культурном или экологическом.
3. Угрозы собственности
Уровень недоверия в обществе можно определить по тому, как люди защищают свою собственность. От кражи, от взлома, от насильственного изъятия, мошенничества и так далее. Приведу, как мне кажется, характерный пример. Еще лет 10-15 назад существовала очень даже реальная угроза, что у вас на улице захотят отнять телефон. Сегодня это происходит гораздо реже. Почему? Потому что пропала целесообразность такой кражи. Риски быть пойманным не компенсируются возможной выгодой. С карманными кражами, я думаю, происходит нечто подобное - все больше людей перестают пользоваться наличными. Я далек от мысли, что мы дошли до такого уровня развития, когда опасаться за свои вещи вообще не стоит. Нет, мы по-прежнему строим заборы вокруг дач, запираем квартиры, когда уходим, на всякий случай ставим машину на сигнализацию и следим за своей сумкой или рюкзаком, когда едем в метро. Но движемся, мне кажется, мы в сторону все большей безопасности. Не потому, что ужесточаются последствия, не потому, что они стали какими-то более неотвратимыми. И уж точно не потому, что мы теперь более моральные и духовные. Просто смысл многих бытовых преступлений постепенно пропадает. Сегодня если ты обронил телефон в такси, или забыл куртку в ресторане или на детской площадке, ты вполне можешь рассчитывать на то, что вещь к тебе еще вернется.
Резюмируя, скажу, что вопрос доверия в материальной плоскости неоднозначен. С одной стороны, на повседневном уровне жизнь становится все более спокойной и надежной, с другой - глядя в отдаленную перспективу, совсем нет. И опасения-то в основном неконкретные, черт его знает, что там будет. Поэтому и думать об этом не стоит. Ни подготовиться, ни предусмотреть все равно ничего нельзя. Это уж как карта ляжет, поживем - увидим.
Александр Загонов, 2018 г.
